Ответ Э. Арзуняна клеветникам, под общим названием "Антисемит Владимир Едидович".

 

 

Антисемит Владимир Едидович

 

Удар из-за угла

На протяжении последних 7 лет я писал публицистическую книгу "2000-й год — интервью с Богом": о ведущей роли трех авраамовых религий — иудаизма, христианства и мусульманства — в современной цивилизации и об ответственности этих религий за экологическую катастрофу на планете Земля. Благо, особых проблем с публикацией этой книги у меня нет, так как я работал в свое время редактором научного издательства в Одессе, а сейчас, в Нью-Йорке, у меня есть свое, официально зарегистрированное микро-макротиражное русское издательство "Lifebelt"[1].

Будучи человеком нерелигиозным, светским, я тем не менее в процессе работы над книгой регулярно посещал в течение ряда лет по субботам — синагогу, а по воскресениям — церковь, а также лекции ребе Авигдора в Бруклине по иудаизму, что дало мне богатый материал для раздела книги под названием "Суббота и воскресение". По мере работы над книгой некоторые главы ее я публиковал в периодической печати: они и позволили мне стать одним из победителей конкурса статей против антисемитизма.

Подавляющее число авторов, отправляя свои статьи в редакции, не знакомы лично с редакторами, и поэтому такая отправка основана на изначальном доверии к самому институту редакции — доверии в том, что, если статья будет опубликована, то редактирование не извратит ее смысла, а если и не будет опубликована, то по крайней мере не используется в неблаговидных целях (плагиат, диффамация, шантаж и т. п.)... В 1998 году мне впервые попался в руки не известный мне ранее еженедельник "Форвертс", и я решил отправить в него очередной фрагмент из моей книги: увы, результат этой отправки оказался удручающим.

Не опубликовав меня, главный редактор "Форвертса" В. Едидович опубликовал тем не менее клеветнический отзыв на мою рукопись некоего, как представляет его редакция, "специалиста в области библейской критики" В. Реброва. После того же, как неоднократно печатавшее меня раньше "Новое русское слово" выступило в мою защиту, В. Едидович развернул в своем еженедельнике длительную клеветническую кампанию против меня: как бы в наказание за то, что я "пожаловался" на него в "Новое русское слово".

Надо сказать, что не только я впервые слышу о В. Реброве — вот, например, мнение одного из читателей НРС: "Кто такой «специалист в области библейской критики» В. Ребров? «Библейская критика» — это Емельян Ярославский и журнал «Безбожник». Но они канули в Лету. Но, может быть, это религиозный мыслитель-агиограф? Академист-теолог? Высокоученый раввин? Знаток мертвых языков и «лошен койдыш» (др.-евр.)? Востоковед? Или журналист-любитель, для которого всякий, кто не хвалит фаршированную щуку и «Манишевич», есть юдофоб? Где начинается еврейство и где кончается ностальгия по местечковости и дивану с клопами? <...> Симпатичный мне Э. Арзунян встал на путь традиционных еврейских пророков. Время собирать камни хаверем — товарищи. Вы первый, товарищ Ребров". (Г. Исаевич).

Да, отправка автором статьи в редакцию основана на изначальном доверии к институту редакции. Но если этим доверием злоупотребили...

Представьте себе, что человек идет по улице, в нормальном расположении духа, заворачивает за угол. И вдруг — удар кулаком в лицо!

Удар — может быть, и не очень сильный: человек устоял на ногах. Но зато ошеломляющий и обидный, — потому что не понятно за что.

Вот такой удар из-за угла я и получил от руководимого В. Едидовичем "Форвертса".

 

Я этого не говорил

Пользуясь тем, что моя статья не была ни опубликована, ни процитирована, загадочный "специалист в области библейской критики" В. Ребров прибег к неэтичному в журналистике приему: приписал мне то, чего я не говорил, — а потом с упоением стал опровергать это:

а). Желая создать видимость моего якобы антиеврейства, В. Ребров употребил такие формулировки: "суть его увещеваний евреев"; "еврейскую вину в распятии Христа он трактует"; "вину евреев в распятии Христа". В действительности же я нигде не обвиняю в распятии Христа евреев вообще, — а пишу в своей статье как раз прямо противоположное:

"...Оклеветал Иисуса не еврейский народ, — а лишь члены Синедриона, присвоившие себе право выступать от имени народа; и даже сам римский наместник Пилат считал, что члены Синедриона "предали его из зависти" Евангелие от Матфея, 27, 18. И даже ненавидевшие Иисуса фарисеи, еще до ареста его, признавали, что "весь мир идет за ним" Евангелие от Иoанна, 12, 19

Ну, а что касается самого еврейского народа, то он попросту возмущался распятием Иисуса: "Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал:

— Истинно Человек Этот был праведник.

И весь нарoд, сшедшийся на сие зрелище, видя прoисxoдившее, вoзвращался, бия себя в грудь"  Евангелие от Луки, 23, 48

Сотник, конечно, был римлянином; но сразу же после его восторженных слов о праведнике речь в "Евангелии" идет уже обо всем народе, т. е. об евреях, жест которых бия себя в грудь, выражал возмущение казнью.

Предложение же мое заключается конкретно вот в чем:

"Вопреки своей многовековой традиции антисемитизма, христианский Ватикан в конце концов нашел в себе достаточно божьей мудрости, чтобы выступить с энцикликой против антисемитизма. В ответ иудаистский раввинат тоже должен найти в себе достаточно божьей мудрости, чтобы выступить со своей энцикликой против того Синедриона двухтысячелетней давности".

Тем не менее нашлись читатели, которые обвиняя меня в том, чего я не говорил, продолжают — вслед за В. Ребровым — повторять якобы мои слова о "коллективной вине евреев": "Перед кем должны извиняться евреи? Когда Иисус был казнен, последователей у него было не очень много. Через две тысячи лет их стало два миллиарда. Те, кого не было в момент казни Иисуса, должны извиниться перед теми, кого тоже там в этот момент не было?" (П. Бобровский, А. Малиевский, "Кто и перед кем должен извиняться?"); "Если человек — еврей, должен ли он нести ответственность за казнь Христа только потому, что в этом преступлении замешаны другие евреи?" (Д. Костовецкий).

Но при чем здесь "коллективная вина евреев", если речь в моей статье шла лишь о вине конкретных членов Синедриона двухтысячелетней давности?

б). "Покайся, дескать, в связях с дьяволом, облегчи свою душу, и мы тебя, с искренним облегчением, сожжем на кресте во славу Божью..." Ничего подобного нет в моей статье: дьявол, крест и костер не упоминаются в ней ни разу — однако читатель, не имевший возможности ознакомиться со статьей, вполне может принять это за пересказ моих слов. А выдуманная В. Ребровым якобы моя угроза евреям "мы тебя, с искренним облегчением, сожжем на кресте во славу Божью" призвана, во-видимому, создать у читателя впечатление, что я — даже не просто антисемит, а худшая из его разновидностей — куклуксклановец, сжигающий на кресте негров и евреев.

в). "Суть же самого сочинения состоит в том, что прокламируемая в течение столетий беспричинность антисемитизма — всего лишь подсоветский миф. Правда, если речь идет о некоторых столетиях, почему миф – «подсоветский»?.. Но забудем эту мелкую неувязку". В действительности же, "эта мелкая неувязка" придумана самим В. Ребровым. Так как, говоря о том, что

"представление о беспричинности антисемитизма — лишь один из подсоветских мифов", —

я в то же время нигде в своей статье не говорю о том, что этот миф существовал, как об этом пишет В. Ребров, "в течение столетий"; добавка же слов , "в течение столетий" понадобилась В. Реброву для того, чтобы изобразить дело так, как будто он поймал меня на противоречии: мол, разве может "в течение столетий" существовать "подсоветский миф" — в то время как советская власть существовала меньше столетия.

Как легко критиковать статью, которая не была опубликована, — читатель поневоле вынужден принять на веру все, чего только критик не насочиняет об этой статье!

г). "Три из четырех евангелий (от Марка, Матвея и Луки) пишут о еврейском суде над Иисусом, то бишь том самом судилищие в Синедрионе, что ночью к первосвященнику, в его доме, присоединились "старейшины города". Но, во-первых, в тогдашнем Синедрионе были широко представлены фарисеи, "левые" того времени, и они никогда не позволили бы осудить "мятежника" против римлян, да еще столь безобидного, что сам прокуратор Пилат это понял. Но главное — заседания Синедриона никогда не проводились вне храма, вне его "Зала тесаного камня". Они никогда не проводились ночью. Их нельзя было проводить в праздник (а ведь шла пасхальная неделя). Невероятно, чтобы члены Синедриона плевали на арестованного или били его: Синедрион был почтенным учреждением, строго соблюдавшим нормы приличий и процедуры". Этот отрывок, почти четверть статьи В. Реброва, "полемизирует" якобы со мной о правилах работы Синедриона, — но дело в том, что полемизировать тут не о чем, так как в моей статье нет ни слова о правилах работы Синедриона.

В. Ребров старается доказать, что по вопросу суда над Иисусом "заседания Синедриона никогда не проводились", — но и я не говорю в моей статье ни о каком заседании, а обвиняю Синедрион совсем иначе:

"Тайную слежку за Иисусом организовал Синедрион... тот же Синедрион сформулировал и клеветническое обвинение ("предали егo первoсвященники и начальники наши" Евангелие от Луки, 24, 20)... агентура Синедриона в толпе создала видимость якобы всенародной ненависти к Иисусу; Синедрион шантажировал Пилата — угрозой пожаловаться на него в Рим, если он оправдает Иисуса..."

Как видно из данного отрывка, я говорю тут о Синедрионе не в связи с каким-нибудь его заседанием, — а в связи с его практическими делами: слежкой, обвинением, шантажом...

 

Мания заговора

Известно, что у реальных антисемитов существует параноидальная мания высосанного ими из пальца "жидо-масонского заговора", который чудится им во всех сферах жизни. И вот оказывается, что подобная же параноидальная мания, но с противоположным знаком — "антисемитского заговора"(?) — существует и у руководимой В. Едидовичем редакции газеты "Форвертс": "Сложилось впечатление, что на самого автора кто-то оказывает давление, вынуждая еще и еще раз звонить в редакцию..." (1-й текст от редакции, 31 июля — 6 августа 1998).

Действительно, я трижды звонил в "Форвертс", чтобы узнать, будут ли они публиковать мою статью, — но в первые два раза секретарь редакции отвечала, что моя статья никем еще не прочитана и предлагала позвонить на следующий день, а в третий я удостоился, наконец, несколько необычного разговора с господином В. Айзенштатом:

"К телефону подошёл господин, представившийся заместителем главного редактора Айзенштатом. Не потрудившись хотя бы выслушать мой вопрос, он тут же сделал мне выговор, что, "пытаясь вовлечь его в дискуссию о своей статье", я отрываю его тем самым от работы, — и процитировал правило Вашей газеты, которое публикуется в каждом её номере: "В переписку по поводу материалов, не принятых к печати, редакция не вступает".

Обескураженный этим неожиданным, мягко говоря, недружелюбием работника редакции к совершенно не знакомому ему автору, я тем не менее вежливо и спокойно возразил ему, что, во-первых, телефонный разговор — это не переписка, а во-вторых, я отнюдь не "пытаюсь вовлечь его в дискуссию о своей статье", а хочу лишь узнать, принято ли решение о публикации или не публикации моей статьи. Тогда господин Айзенштат процитировал мне другое правило редакции:

— "Рукописи не возвращаются и не рецензируются"!

И повесил трубку".

(Подробнее об этом — см. мое письмо В. Едидовичу от 3 августа 1998):

Однако "Форвертс" хорошо знает своих читателей, и они не обманули его ожидания — охотно проглотили наживку: "Является ли эта статья плодом длительных размышлений, внезапным озарением, или его кто-то надоумил? Тон статьи не исключает, что автор оказался орудием в чьих-то руках, о чем мы вряд ли когда-нибудь узнаем. <...> Впрочем, может быть, они как раз и были заинтересованы в публикации статьи, вышедшей из-под пера неофита, чтобы отвести подозрение в участии "профессионалов"?"[2] (Ш. Вайнштейн); "Для получения серебренников от организации, которую Арзунян представляет..." (В. Чечик).

Как вывернутый наизнанку "жидо-масонский заговор" превратился в сознании авторов "Форвертса" в свою противоположность, в "антисемитский заговор", так и "серебренники Иуды", предавшего Иисуса, прерватились в этой последней цитате тоже в свою противоположность, в якобы "мои серебренники" — серебренники человека, выступающего в защиту Иисуса. Эта стилистическая путаница хорошо отражает путаницу в головах моих, хоть и эмоциональных, но не искушенных оппонентов из "Форвертса".

 

Грамота или письмо?

Инициаторам клеветнической кампании не очень-то подходил тот факт, что я — один из победителей конкурса статей против антисемитизма (старавшийся защитить меня, В. Ярмолинец из НРС даже обыграл в подзаголовке своей статьи эту абсурдную ситуацию: "история в документах о том, как победитель конкурса борьбы с антисемитизмом был объявлен антисемитом"). Поэтому "Форвертс" стал всячески создавать у своего читателя впечатление, что, мол, конкурс — не конкурс и победитель — не победитель.

"...Он начинает свое сочинение с представления себя читателям сыном еврейки и победителем конкурса статей против антисемитизма. Невдомек этим господам, что такое представление давно стало "каиновой печатью" антисемита..." (1-й текст от редакции, 31 июля — 6 августа 1998). Странная фраза, не правда ли: быть победителем конкурса статей против антисемитизма — значит, носить на себе "каинову печать" антисемита? Вот к каким стилистическим перлам приводит демагогия.

 "Посудите сами — профессиональный журналист, как его называет НРС, участвует в конкурсе на лучшую статью. Вы можете себе представить, чтобы в таком конкурсе захотели принять участие, скажем, Белла Езерская, Евгений Манин или Юрий Герт?". (Ш. Вайнштейн). Всю свою жизнь занимаясь литературной работой (первая публикация — в 18 лет), я, признаться, никогда раньше не встречался с мнением, что участие в литературном конкурсе недостойно профессионального литератора. Чего, действительно, не скажешь в пафосе очернения![3]

После того, как в своем письме (от 3 августа) я обратил внимание В. Едидовича на то, что В. Ребров обозвал конкурс статей по борбе с антисемитизмом — антисемитским, в ближайшем же номере "Форвертса" (от 7-13 августа) была опубликована "Поправка":

"Во второй колонке строк 17-19 — текст в скобках — следует читать: «...несмотря на еврейскую маму и участие в антифашистском конкурсе...»"

Делая вид, что исправляет свою ошибку в названии конкурса, "Форвертс" и в "Поправке" тенденциозно не договаривает: вместо конкурс статей по борьбе с антисемитизмом написал антифашистский. Потому что в антифашистском конкурсе мог бы в принципе принять участие и антисемит, которым "Форвертсу" так хочется объявить меня.

Соответствующему очернению подверглась и моя грамота победителю конкурса: "В. Ярмолинец в НРС... приложил фотокопию письма за подписью Коротича, Лахмана и Хазина. Мне показалось, что в сообщении В. Ярмолинца также закралась опечатка: в копии письма ничего не сказано об Арзуняне как о победителе конкурса. Такие письма были разосланы всем участникам конкурса". (И. Аксельрод).

Моим оппонентам очень хочется доказать, что я был не одним из победителей конкурса, а лишь одним из его участников, — а для этого приведенную на иллюстрации в НРС мою  грамоту победителя они упорно называют лишь письмом. Чтобы внедрить эту мысль в головы своих читателей, "Форвертс" не жалеет газетной площади даже для целого интервью:

"Публикация в НРС статьи Э. Арзуняна вместе с копией документа, призванного удостоверить его анти-антисемитские взгляды, вызвал интерес читателей "Форвертса". Некоторые из них спрашивают: как и где можно получить такое удостоверение?

"Форвертс" обратился к писателю и журналисту Михаилу Хазину, подпись которого стоит на этом документе.

"Форвертс". Михаил, в газете НРС опубликована копия документа Эдвига Арзуняна, подписанного В. Коротичем, И. Лахманом и М. Хазиным. Не можете ли пояснить назначение этого документа?

Михаил Хазин. Эдвиг Арзунян представил на конкурс публицистическую статью о провале попытки "окончательного решения еврейского вопроса" в СССР. Она, помнится, была названа "Холокост-2". Статья была признана одной из лучших работ, отобранных на конкурс, о чем Э. Арзунян, как и другие участники конкурса, был уведомлен письмом. Я это письмо подписывал как член жюри.

— Но в НРС опубликована копия документа с фотографией Э. Арзуняна?

— Это, по-видимому, какой-то фотомонтаж. В письмах, которые были разосланы участникам конкурса, фотографий не было.

— Что это был за конкурс?

— Конкурс на лучшую статью против национальной розни.

— Следует ли рассматривать это письмо, как документ, удостоверяющий отсутствие у Э. Арзуняна антисемитских взглядов?

— Это письмо вообще ничего не удостоверяет. Оно только уведомляет участника конкурса о том, что он написал хорошую публицистическую статью". (В. Цейтель).

В действительности же с подозрительным, как пытается представить "Форвертс", документом дело обстояло так.

НРС широко пользуется в иллюстрированиинии приемом коллажа. В данном случае коллаж был составлен из двух частей — моей фотографии и грамоты победителю конкурса.

 

 

В целях экономии газетной площади, в иллюстрацию не попали узорчатые поля специального бланка грамоты, поэтому она, при некотором воображении, может сойти по внешнему виду за письмо; но зато моя фотография — явно не из тех, которые клеют на документ: полулежачая поза в кресле, в руках книга... Однако моим оппонентам очень уж хотелось обвинить меня — а заодно и НРС — в фальсификации.

А вот та же грамота, но уже сканированная в более полном виде, с характерными для грамоты полями:

 

 

 

 

 

 

Результаты конкурса были опубликованы в еженедельнике "Панорама" (слева

– информация о конкурсе, справа — статья о нем):

 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


В 3-4-м абзацах информации сообщается: "Лучшими из представленных работ признаны следующие: Эдвиг Арзунян, «Провал Холокоста-2» и другие статьи, опубликованные в журнале «Русская Америка»..." Да, в пику "Форвертсу" именно так: моя фамилия стоит первой из десяти (вообще-то лишь потому, что моя фамилия начинается на букву "А").

 

Так было ли проклятие?

Часть оппонентов не устраивает слово "проклятие" в моей статье: "Само название «За что прокляты евреи?» мне видится некорректным. В заголовке слова «евреи прокляты» звучат как утверждение, а остался только вопрос: «За что?» Автор не разъяснил, кем и когда прокляты?" (И. Аксельрод); "Но из каких источников Арзунян почерпнул сведения о проклятии евреев христианами? Ведь такого в христианском вероучении нет". (А. Галлонг); "Г-н Арзунян обзывает евреев проклятыми..." (В. Чечик); "Как христианин считаю своим долгом вмешаться в дискуссию на тему о «проклятии евреев», на деле заведомо несуществующем. <...> В Новом Завете ничего не говорится о проклятии евреев". (А. Бессмертный-Анзимиров). А двое из оппонентов пытаются отрицать это "проклятие" даже самими заглавиями своих статей: "Евреи не прокляты" (А. Галлонг) и "Проклятие, которого не было" (А. Бессмертный-Анзимиров)...

Дело тут, по-видимому, в том, что они воспринимают понятие "проклятие" как какой-то официальный акт, декларацию, ритуал. В действительности же это понятие отнюдь не требует какого-либо акта, оно самодостаточно:

"ПРОКЛЯСТЬ — ...ругать, поносить, призывать на кого-либо бедствия, желать кому-либо зла, ненавидеть. «Столяры да плотники от Бога прокляты; за то их проклял`и, что много лесу перевели»". (В. Даль, "Толковый словарь живого великорусского языка").

Именно в таком значении я и употребил это слово:

"В древности, если проклинали кого-либо, если враждовали с кем-либо, то эти проклятие и вражда распространялись и на потомков. Данного обычая придерживался, в частности, даже и сам великий пророк Моисей: «И завoeвали мы в тo врeмя всe гoрoда eгo, и истрeбили всякий гoрoд с насeлeниeм, и жeнщин, и дeтeй, —  нe oставили никoгo в живыx» Тора, Второзаконие, 2, 34. Что ж, такова была тогда в мире этическая норма.

И вот за то, что еврейский Синедрион предательски отправил на казнь бога Иисуса Христа — как это воспринималось во все времена христианами, — за это и проклят был ими еврейский народ, включая все его последующие поколения (повторяю: вполне в соответствии с тогдашней этической нормой)".

Характерно, что ни один из моих оппонентов не возразил против употребления слова "проклятие", когда я говорил об отношении Моисея к народам, жившим до евреев на Земле Обетованной, — но стоило мне по аналогии охарактеризовать этим словом отношение христиан к евреям, как начались возмущения. Негласное еврейское  табу?

Да, в Новом Завете ничего не говорится о проклятии евреев — христианский антисемитизм начал формироваться несколько позже. Вот, например, мнение известного христианского теолога III века Оригена: "...Евреи... совершили самый отвратительный грех, организовав заговор против Спасителя рода человеческого..."[4] Практически об этом же времени говорит и американская электронная[5] энциклопедия "Инкарта": "С IV века н. э., — а возможно, и раньше, — евреи считаются убийцами Иисуса Христа".[6] Евгений Манин называет даже точный год: "...Полуторатысячелетний период «религиозного антисемитизма», преследующего «христоубийц», «силы тьмы» и «синагогу сатаны». Дата его возникновения известна достоверно — 315 год: именно в этом году Константин Великий[7] под давлением христианской церкви выпустил эдикт, ставящий иудаизм вне закона..."[8] А во время II крестового похода, в 1146 году, "монах Рудольф призывал в Германии: "Отомстите сначала за Распятого тем врагам, которые живут здесь, среди нас, а уже потом отправляйтесь сражаться с турками[9]!"[10] Так же относилась к евреям и православная Россия: "В манифесте, изданном при избрании на царство Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых, выражалось возмущение появлением в Москве во время Смуты[11]... «еврейских богоубийц»"[12].

Любопытно, что тех евреев, которые переселились из Палестины в диаспору до I века н. э., — а значит, и до распятия Иисуса, — обвинение в "христоубийстве" никак не касалось, и они оставались в глазах христиан уважаемым ветхозаветным народом: "...Начиная с ХIII века церковь Кастилии налагает на евреев специальный подушный налог, носящий любопытное название "налога тридцати денье" (в память о тридцати серебрениках Иуды), несмотря на то, что его действительная величина могла сильно колебаться и не имела никакого отношения к цифре тридцать. К тому же установился обычай освобождать от этого налога отдельные еврейские общины. Так, имеются сведения, позволяющие утверждать, что могущественная еврейская община Толедо хотела добиться освобождения от этого налога по причине общепризнанной древности ее переселения на испанскую землю, что освобождало ее от какой-либо ответственности за распятие Иисуса".[13] Этой традиции подчинялись даже и немецкие фашисты: некоторым еврейским общинам диаспоры, во время гитлеровской оккупации, удалось избежать Холокоста — лишь благодаря тому, что данные общины образовались до нашей эры.

Хотя у истоков антисемитизма, возможно, и не было никакого ритуально-обрядового проклятия — во всяком случае, мне о таковом не известно, — но зато позже такие ритуально-обрядовые проклятия осуществлялись неоднократно. Вот, например, Россия Х( века:

"В числе лиц княжеской свиты называется некто «жидовин Схария», который, по выражению «Просветителя», был научен всякому изобретению злодейства, чародейству и чернокнижию, звездозаконию и астрологии. Вскоре к нему присоединились какие-то литовские выходцы — жиды Иосиф Шмойло-Скоравей и Моисей Ханум. <...> Новгородский владыка[14] Геннадий... решил ослабить ересь публичным позором: за сорок верст от Новгорода он велел посадить всех еретиков верхами на кляч, лицом к хвосту, и нарядить их в особые конусообразные берестяные колпаки с мочальными гребнями и наклеить на них надписи – «се есть сатанино воинство». В таком виде повелено было водить их по улицам Новгорода на всеобщее посмеяние и в заключение всего сжечь на головах их шутовские колпаки, как бы взамен того полного сожжения, которого эти еретики вполне заслуживали по взгляду Геннадия".[15]

Это ли не откровенный ритуал проклятия?!

А вот уже штрих из времен гитлеровского Холокоста: "Первый приказ[16] — на немецком и на украинском — предписывал евреям надеть повязку с желтой звездой на руку, ходить не ступая на тротуар, мужчинам — снимать головной убор перед каждым немцем".[17] Если желтая звезда может, с какой-то натяжкой, рассматриваться как просто маркировка — так в древности с целью маркировки клеймили рабов, — то запрет ходить по тротуару и требование снимать головной убор перед каждым немцем, не несут никакой практической нагрузки, а являются откровенно ритуалом проклятия: запрет ходить по тротуару как бы приравнивает человека к скотине, а требование снимать головной убор представляет собой издевательство над религиозным обычаем иудаистов не ходить с непокрытой головой.

Неосведомленность моих оппонентов из "Форвертса" легко опровергается также ни кем иным, как современными израильскими учеными (из Еврейского университета в Иерусалиме): "...Полемика с еврейством и унижение евреев стали одним из важнейших элементов учения церкви"[18]; "С распространением христианства весь еврейский народ начинают изображать в церковной литературе как народ-богоубийцу... (подчеркнуто мной — Э. А.)"[19]

Именно от этого образа народа-богоубийцы и происходит пресловутое антисемитское словечко христопродавцы.

Сугубо еврейское чувство пр`оклятости хорошо выразил в своем стихотворении современный поэт старшего поколнеия Ной Рудой:

 

"Скажи мне, Боже, чем я виноват,

Чем виноваты мои дети, внуки,

Что два тысячелетия назад

Твой сын — Христос — был осужден на муки?

 

И почему в ответе я за грех

Священников из храма, фарисеев?

Ведь у Христа, как и у нас у всех,

Все та же кровь отверженных евреев.

 

Скажи, Господь, за что Ты нас обрек

На вечные скитанья и страданья,

Ведь должден быть всему какой-то срок,

Предел, конец любому наказанью.

 

Яви нам милость, Господи, яви!

Не ты ли нас учил, что люди — братья,

Что истина в прощеньи и в любви?

Избавь же нас от вечного проклятья..."[20]

 

 

 

Скабрезности

Я призывал в своей статье иудаистов не оскорблять религиозные чувства христиан. Но, видимо, дьявольское искушение у некоторых моих оппонентов столь велико, что они и не замечают, как впадают в этот грех. Например, в моем письме Д. Ярмолинцу я обращал его внимание на пассаж в статье В. Реброва, где тот

"... пытается оговорить не только меня, но и самих евангелистов: "Трое евангелистов разоблачают полное свое незнание еврейских обычаев и законов". Удивляет невежественная самоуверенность еврея ХХ века В. Реброва, объявляющего, что он разбирается в древнееврейских обычаях и законах лучше, чем три еврея I века — евангелисты Матфей, Марк и Лука!"

От В. Реброва постарался не отстать и И. Аксельрод, назвавший статью "Евангелие от лукавого". Кого он имел в виду под словом лукавый — может быть, меня? Но нет, обратите внимание на такие слова из его статьи: "...Цитировать, как это делает Арзунян, одного евангелиста Луку не решается теперь ни один юдофоб". Ну, можно ли сказать об еврее Луке более оскорбительную фразу — что его даже юдофобы стыдятся? Значит, и название статьи И. Аксельрода — это как бы спародированное название "Евангелия от Луки".

А ведь евангелист Лука — такой же почитаемый христианами автор Евангелия, как Моисей — почитаемый иудаистами автор Торы. Как бы прореагировали иудаисты, если бы какой-нибудь христианин непочтительно отозвался о Моисее или игриво озаглавил Тору — "Лукавая Тора" (вроде широко публиковавшейся в Советском Союзе скабрезной "Забавной Библии")?

Я призывал евреев в своей статье не оскорблять религиозные чувства христиан по отношению к Иисусу Христу; в ответ же евреи В. Ребров и И. Аксельрод не только постарались очернить этот мой призыв, — но, возможно, и не заметили (в силу своей этической и политической безответственности), как попутно оскорбили к тому же и глубоко почитаемых христианами евангелистов.

Что же касается скабрезностей по отношению к самому Иисусу Христу, то тут мои оппоненты притворяются, что ничего такого в иудаизме просто не существует: "Обвинитель утверждает: «Раввины в своих священных книгах не желают хоть на йоту отступить от текста, фанатично повторяют догму», что Иисус не только не Бог, но еще и преступник, тем самым «оскорбляя религиозные чувства двух миллиардов христиан». Обвинитель не уточняет, откуда ему известно о текстах священных книг раввинов. Поэтому свидетели обвиняемых должны потребовать от обвинения предъявить тексты этих книг. И в случае, если обвинитель их не предъявил (а их не существует в природе), то из обвинительного заключения выпал бы основной пункт". (П. Бобровский, А. Малиевский, "Сесть! Суд идет!").

В данной дискуссии мне многому пришлось удивляться, и в частности вот этому утверждению, — тем более, что один из авторов статьи подписался под ней так: "Пинхас Бобровский, раввин". Неужели же раввин не знает множества высказываний об Иисусе из Назарета в Талмуде — вот, например, сведения об одном из таких высказываний: "Байрата в не подвергнутом цензуре издании Талмуда (Санх. 1076, Сота 47а) изображает Иисуса чародеем и соблазнителем, совращающем людей с пути истинного, и сообщает, что за это, как того требует закон, Иисус был побит камнями, а затем повешен 14 нисана — дата, соответствующая дате казни Иисуса, указанной Иоанном".[21] А вот особо оскорбительное для христиан, а также и для мусульман, высказывание из другой священной книги — "Зохар" ("Зохар" — основное произведение в корпусе кабаллистической литературы"[22]): "Вместо демона Шабетая (Сатурна), у идолопоклонников есть демоница Лилит, подмешивающая в навоз по одной пятой грязи и червей, куда идолопоклонники бросают мертвых собак и мертвых ослов, потомков Исава и Измаила — и там же похоронены мертвые собаки Иисус и Мухаммед"[23].

Так что же: Пинхас Бобровский, раввин, не знает и этого высказывания? Поневоле появляется подозрение, что, может быть, он вовсе и не Бобровский, и не раввин, — а это всего лишь псевдоним кого-либо из актива "Форвертса".

 

Навешивание ярлыков

С самого начала "Форвертс" стал настойчиво навешивать на меня   ярлык антисемита.

В 1-м тексте от редакции, 31 июля — 6 августа: "Нельзя же, действительно, откликаться на все получаемые нами откровенно или завуалированно антисемитские письма, листовки и вырезки из некоторых газет сомнительной репутации"; "Арзунян пытается прикрыть антисемитский характер статьи".

В тексте статьи В. Реброва: "Поразительно, до чего изобретателен и настойчив антисемитизм в поисках самоутверждения"; "Сам ход мыслей — сугубо антисемитский".

Во 2-м тексте от редакции, 4 — 10 сентября, "Форвертс" на всякий случай напоминает своему читателю обо мне: "...Антисемитский характер его статьи".

В 3-м тексте от редакции, 25 сентября — 1 октября 1998: "По поводу антисемитской статьи Арзуняна..."

Легко внушаемые читатели охотно поддержали это навешивание ярлыка: "Название статьи Арзуняна «За что прокляты евреи?» — не просто некорректное, как мягко пишет Аксельрод, но само по себе уже является антисемитским, хотел того ее автор или нет". (А. Бессмертный-Анзимиров); "Прочитав статью Э. Арзуняна «За что прокляты евреи?» (НРС от 21 августа), я нашел ее утонченно антисемитской, более вредной, чем прямые выпады юдофобов". (Л. Шульман). "...Мы имеем дело с антисемитом чистой воды. Он проявляет предвзятое, негативное отношение к евреям по причине их национальности. Это — верный признак антисемитизма". (Д. Костовецкий); "Сейчас в России свободно распространяются «Майн кампф», «Протоколы сионских мудрецов» и прочая мерзость. Прикажете, прежде, чем критиковать эти сочинения, давно известные своим антисемитизмом, еще и еще раз их перепечатать? Идеи статьи Арзуняна не уступают по известности идеям названных сочинений, и ее публикация в  НРС есть выражение не демократии, а «квазидемократии»". (Ш. Вайнштейн).

Если бы я действитьельно был антисемит, то мог бы возгордиться: мою статью поставили в один ряд с "классикой" этого жанра: "Майн кампф", "Протоколы сионских мудрецов"...

Навешанный ярлык антисемита поощряет читателей к навешиванию на меня и других ярлыков: "...Шалунишка богохульствующий" (А. Галлонг); "Ясен вопрос и с газетой "Форвертс": уважающая себя газета ядовитый бред печатать не будет". (Д. Маринкин); "Но нет никакого «открытия Арзуняна» — таких советчиков было много всегда. Особенно в Средние века: тогда эти «доброжелатели» работали в инквизиции". (А. Хацкевич). "И наступил момент, когда созрело Геростратово решение: написать такое, что всколыхнет эмиграцию". (Ш. Вайнштейн).

А словечки-то какие, обратите внимание: богохульствующий, ядовитый бред, инквизиция, Геростратово решение...

Такой агрессивной стилистике вполне соответствует и заголовок статьи Д. Маринкина: "За бедного Эдвига замолвили слово". Мне не известны профессия и возраст господина Маринкина, но я — профессиональный литератор предпенсионного возраста и воспринимаю этот его пассаж как незнание элементарных правил вежливости.

В статье "Кузница антисемитов" В. Ярмолинец писал:

"Я счел необходимым дать возможность оскорбленному коллеге вынести на суд читателя свою статью. Послужит ли это основанием для того, чтобы газета  "Форвертс" объявила  меня антисемитом?"

Конечно!

Система запугивания всех инакомыслящих требует психологического давления и на того, кто лишь вступился на защиту инакомыслящего. Вот на эту тему еще один пассаж из злополучной статьи Д. Маринкина: "Нет ясности и с профессиональным нью-йоркским журналистом Вадимом Ярмолинцем, взявшимся защищать «исследователя». Или справедлива перефразировка известной сентенции: скажи, кого ты защищаешь, и я скажу кто ты?.."

Несмотря на декларируемое мной нехристианство, я бы не удивился, если бы оппоненты усмотрели в моей статье тайную симпатию к Иисусу (а может быть, даже и к христианству), — и действительно, мог ли я не симпатизировать еврею-страдальцу, против неправедной казни которого выступаю? Но дело в том, что меня обвиняют отнюдь не столько в этих тайных симпатиях, сколько выдвигают гораздо более серьёзное обвинение — антисемитизм! И поэтому — одно из двух: или им наплевать на реальное содержание моей неопубликованной статьи, или они не представляет себе точное значение слова "антисемит".

Если же они обзывают меня антисемитом только по подозрению в тайной симпатии к христианству, то тогда получается, что, по их логике, каждый христианин — антисемит; а это вопиющая клевета на 99% христиан и опять-таки лишь провоцирование антисемитизма. Как раз против этого я и призываю в своей статье:

"Но евреям не достаточно только возмущаться антисемитизмом, не достаточно даже только бороться с ним. Им надо еще и научиться не провоцировать его".

Вообще-то в своем общении люди сплошь и рядом гиперболизируют.

Например, если жена пересолила борщ, грубый муж может назвать ее:

— Проститутка!

Но он вовсе не имеет при этом в виду первую древнейшую профессию, а имеет в виду лишь то, что жена — плохая кухарка.

Поэт-романтик может назвать свою возлюбленную:

— Богиня!

Но он вовсе не отказывается тем самым от монотеизма, а лишь желает сделать возлюбленной комплимент...

Профессиональные же литераторы обязаны четко понимать, когда можно гиперболизировать, а когда необходимо употреблять слово в его точном соответствии с тем, как оно толкуется в справочной литературе: "Антисемитизм — идеология и политическое движение, направленные на борьбу с еврейством".[24]

 

Табу

Кроме меня, В. Едидович и В. Чечик навесили ярлык антисемита и на Е. Манина; а И. Аксельрод добавил еще пять фамилий: М. Трипольский, В. Цаплин, Х. Мусман, А. Янов и М. Рейдель[25]. Этих пятерых я не знаю, но вот что касается Е. Манина, то взгляды этого популярного журналиста мне более-не-менее известны из его многочисленных публикаций. И поэтому я возьму сейчас на себя смелость ответить как за себя, так и за него (а может быть, и за остальных пятерых).

Если бы объективный читатель прочел сотни моих статей и сотни статей Манина, он, конечно,  не обнаружил бы в них даже и намека на борьбу с еврейством, — а напротив, обнаружил бы как раз последовательную борьбу с антисемитизмом, за которую, собственно, я и получил столь ненавистную моим оппонентам грамоту. Однако, в отличие от оппонентов, я и Манин позволяем себе иногда критиковать отдельных представителей еврейского народа, а вот это уже, по понятиям оппонентов, — табу!

Помните термины лакировочный и бесконфликтный — о литературном методе социалистического реализма? Вот таким же, по-видимому, должен быть метод еврейского реализма, по понятиям "Форвертса".

В 70-е годы один из самых тонких стилистов современной русской прозы Александр Суконик, эмигрировав в Соединенные Штаты, тайно вывез из Советского Союза рукопись своей повести "Мой консультант Болотин". Мало того, что автор повести был еврей, так и герой повести Болотин — тоже был еврей. Поэтому несомненно, что, если бы советская таможня обнаружила повесть на границе, то партийная клика не преминула бы не выпустить Суконика и заклеймить его как сиониста.

Но повесть была благополучно вывезена и опубликована в журнале "Континент". Однако в некоем еврейском печатном органе, похожим, видимо, по духу на газету "Форвертс", Суконик был назван... да, вы угадали — антисемитом.

За что? Да за то лишь, что еврей Болотин выведен им как отрицательный герой.

Негласная еврейская цензура! Увы, очень похожая на столь знакомую нам советскую. Но, в отличие от советской, действующая, в частности, в русскоязычной прессе Соединенных Штатов, — причем не только без поддержки государства, но и вопреки его законам.

В своей статье "За что прокляты евреи?" я нарушил несколько таких  табу:

1). Призвал к пересмотру роли Синедриона в распятии Иисуса Христа;

2). Процитировал "Евангелие";

3). Позволил себе критиковать раввинов;

4). Отнес к евреям неприятное слово проклятие.

Надо признать, что я сознательно сделал все это. Именно поэтому я и начал с предупреждения:

"Поскольку я затрагиваю в этой статье весьма деликатную тему, то считаю небесполезным привести некоторые сведения о себе.

По отцу я — армянского происхождения, по матери — еврейского; но не отношу себя ни к христианской религии, ни к иудаистской. Являюсь одним из десяти победителей конкурса статей против антисемитизма, проведенного Бостонским, Филадельфийским, Сан-Францискским обществами борьбы с антисемитизмом и расизмом и Нью-Йоркским антифашистским советом (жюри конкурса не определило порядок мест среди победителей)".

Но и предупреждение не помогло.

 

 

 

Позиция нобелевских лауреатов

В великой русской литературе пока всего лишь два поэта были удостоены Нобелевской премии, и оба — еврейского происхождения: Борис Пастернак и Иосиф Бродский; естественно, что большинство евреев гордятся этим достижением выходцев из своего народа. Интересно: если бы Пастернак и Бродский были еще живы, как бы эти два классика могли отнестись к полемике о моей статье "За что прокляты евреи?", навязанной "Форвертсом"?

Ответ находим в их стихах.

Бродский:

"...И старец промолвил:

                         — Сегодня

реченное некогда слово храня,

ты с миром, Господь, отпускаешь меня,

затем, что глаза мои видели это

дитя: он — Твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,

и слава Израиля в нем..."[26]

Как видим, говоря об Иисусе Христе ("дитя"), поэт оценивает его роль в еврействе не просто с симпатией, как это сделано в моей статье, — а прямо-таки с христианских позиций: "и слава Израиля в нем".

Пастернак:

"...Свинцовою тяжестью всею

Легли на дворы небеса.

Искали улик фарисеи,

Юля перед ним, как лиса.

И темными силами храма

Он отдан подонкам на суд,

И с пылкостью тою же самой,

Как славили прежде, клянут".[27]

Как видим, другой поэт отзывается о членах Синедриона, оклеветавших Иисуса, даже гораздо резче, чем это сделано в моей статье, — он называет их подонками.

Поскольку "Форвертс" навешивает на меня ярлык антисемита даже за меньшую, так сказать, провинность, — то какие же тогда ярлыки подходят, по "Форвертсу", для этих двух великих евреев?..

 

Так кто же все-таки антисемит?

Руководимый В. Едидовичем "Форвертс" монополизировал свое право определять, что хорошо для еврейского народа, а что плохо. И на этом "основании" стал навешивать ярлык антисемита.

По сути известный шуточный афоризм "Всякий инакомыслящий — дурак!" на полном серьезе применен тут к истории еврейства: "Всякий инакомыслящий по истории еврейства — антисемит!"

С подобной логикой можно зайти слишком далеко. Например, мои взгляды (или того же Е. Манина) явно расходятся со взглядами на историю еврейства, которых придерживается В. Едидович, — а посему, следуя его же логике, мы вправе объявить его самого антисемитом.

Или — вот более конкретное рассуждение.

По логике В. Едидовича, мое выступление против отдельных евреев, членов того Синедриона, — это все равно что выступление против еврейского народа и, значит, я — антисемит. Но В. Едидович словно и не замечает, что, беря под защиту тот Сенидрион, он тоже выступает тем самым против отдельных евреев: Иисуса из Назарета и евангелистов. А ведь по его логике — это все равно что выступать против еврейского народа и, значит, я точно так же вправе назвать В. Едидовича — антисемитом.

Однако я имею основание выдвинуть против В. Едидовича и более серьезное обвинение.

Дело в том, что осуждение того Синедриона ослабило бы пропагандистские позиции антисемитизма и — кто знает? — может быть, предотвратило бы возможные рецидивы погромов в будущем. Непримиримая же позиция В. Едидовича и КΊ  объективно не допускает такого смягчения, и будущие жертвы погромов, наряду с "гоями"-погромщиками, проклянут еврея В. Едидовича и КΊ  — за то, что они были среди тех, кто по сути и провоцировал погромы.

Вот на этом основании я и назвал данную статью: "Антисемит Владимир Едидович".

 

Создание ложного образа

Чтобы проучить неугодного автора, редакция "Форвертса" всячески пытается создать у своего читателя соответствующий отрицательный образ.

В своем письме В. Едидовичу я уже обращал его внимание на то, что

"...слова от редакции (полагаю, — непосредственно от господина Айзенштата) "настойчивые звонки автора с требованием опубликовать результаты его "исследования" в еврейской газете" — сплошная выдумка, ибо будучи сам редактором, я прекрасно понимаю неэтичность, да и бесполезность требования публикации моего материала от редактора, который публиковать меня не хочет".

Однако, как известно, это мое письмо обернулось отнюдь не извинением редакции за некорректность ее сотрудника В. Айзенштата, а напротив — публикацией целеустремленно подобранных, очернительских отзывов читателей. Такого сорта читатели, конечно же, послушно повторяют выдумку редакции о характере моих звонков туда: "...Настойчивые предложения автора опубликовать в еврейской газете статью". (А. Хацкевич). "Вчитайтесь в публикацию В. Реброва — "Форвертс", получив материал, долго не реагировал, и это выводило автора из себя. Он звонит в редакцию, торопит, нервничает, настаивает на публикации". (Ш. Вайнштейн).

Что толку, что в других редакциях, где я нормально публикуюсь в течение многих лет, меня знают как автора как раз противоположного типа: никогда не вступающего с редакторами в дискуссии по поводу публикации или не публикации моих материалов. Зато своим читателям "Форвертс", как мы видим, умело навязал мой ложный образ.

 

Еврейский националист?

Если бы В. Едидович честно опубликвал мою статью перед тем, как критиковать ее, то читатели "Форвертса" убедились бы, что я выступаю защитником еврейского народа, а отнюдь не антисемитом, как В. Едидовичу хочется это представить. Ну скажите, может ли антисемит писать, например, такое:

"А теперь о прозвище "христопродавцы". Имеется в виду, что Иуда "продал" — предал — палестинской охранке Христа за тридцать сребренников. Причем, применяя это прозвище "христопродавцы", антисемиты лживо напирают на еврейство Иуды, стараясь в то же время забыть об еврействе самого Иисуса, чтобы невежественная часть христиан воспринимала это прозвище как предательство евреем Иудой  якобы нееврея Иисуса Христа, — что представляет собой откровенную антисемитскую подтасовку, в целях подстрекательства к национально-религиозной нетерпимости, к погромам".

Или такое:

"Антисемиты лгут, обвиняя евреев в распятии Иисуса: распинали его непосредственно не евреи, а римляне. Антисемиты лгут, обвиняя евреев в том якобы, что они — христопродавцы: евреи Иисуса не «продавали», а «продал» его лишь один еврей — Иуда".

Или такое:

"Да, антисемитизм отвратителен.

Это рецидив первобытной жестокости. Это всплеск всех темных сторон человеческой породы: зависти и подлости, шантажа и клеветы, насилия и разрушения, грабежа и убийства".

(И это все — лишь из статьи, не опубликованной В. Едидовичем; а ведь у меня есть и множество других статей на тему борьбы с антисемитизмом).

Если бы В. Едидович честно опубликовал это, то кто бы поверил его клевете? А так, без публикации — пожалуйста: легко нашлись доброхоты-авторы для клеветнических подборок.

Если бы В. Едидович честно опубликовал это, то, может быть, читатели "Форвертса" сделали бы даже крайне противоположный вывод, — как сделал его читатель НРС Н. Переплетчиков, прислав туда мое, как он считает, националистическое стихотворение "Евреи".

Кстати, о данном стихотворении. Хотя В. Едидович, когда это касается меня, старается представить дело так, что то ли участвовать профессионалу в конкурсах постыдно, то ли моя грамота — это не грамота, тем не менее я решусь еще раз "похвастаться": и за стихотворение "Евреи" я тоже получил в свое время грамоту — Международного общества пушкинистов в Нью-Йорке.

 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 


Существует ли еврейский антисемитизм?

Хотя на протяжении двух месяцев высказано было против меня много всякого, в том числе и В. Едидовичем в его редакционных статьях, подогревавших клеветническую кампанию, тем не менее его истинная позиция оставалась для меня не вполне понятной. К счастью, видимо, и у самого В. Едидовича созрела потребность сформулировать свою позицию более определенно: не прошло и месяца после конца кампании против меня, как он выступил в своей колонке редактора с явно программной статьей, озаглавленной весьма парадоксально — "Еврейский антисемитизм?"[28]; это название его статьи напомнило мне одиозный словесный парадокс из советской пропаганды — "сионистский фашизм".

В газетной практике используется иногда такой прием, когда заголовок не соответствует прямо теме статьи, а призван лишь привлечь к ней внимание читателя — в данном же случае, чтобы у читателя не было сомнений в точном соответствии заголовка теме, даже и в тексте статьи автор выделил жирным шрифтом опять-таки только эти два слова: "...материалы наших корреспондентов прямо или косвенно поднимают вопрос о еврейском антисемитизме".

Чтобы лучше понять своего оппонента, я просмотрел словарные статьи "Антисемитизм" в ряде энциклопедий — "Encyclopedia Americana", "Britanica", "Еврейская энциклопедия" издания Брокгауза и Ефрона, "Краткая еврейская энциклопедия" издания Иерусалимского университета, а также электронные энциклопедии "Infopedia" и "Encarta"— однако в их словарных статьях термина "еврейский антисемитизм" я так и не нашел. Так значит, это — творчество самого В. Едидовича?

Автор подкрепляет свою позицию конкретными историческими примерами: Иосиф Флавий, Томас Торквемада, Лазарь Каганович. Я продолжил свой поиск в энциклопедиях, просмотрев словарные статьи, посвященные этим известным деятелям, — и нигде не нашел, чтобы ученые-энциклопедисты, в том числе и еврейские ученые, применяли к ним термин "антисемит".

Что касается Торквемады и Кагановича, то эти две личности всегда были мне отвратительны. Однако, когда пишешь для публикации, то надо, чтобы твое мнение не вступало в противоречие с наукой, а если по какому-то вопросу ты хочешь сказать что-то принципиально новое, то это новое должно быть тщательно мотивировано; В. Едидович же позволяет себе, вопреки науке и практически без всякой мотивировки, как бы вскользь, отнести вдруг Торквемаду и Кагановича  к антисемитам.

Отнюдь не применяя этого термина к Кагановичу, израильские ученые отзываются о нем как раз противоположно: "В конце 1930-х гг. при посещении ГОСЕТа[29] Каганович призывал показывать истинных еврейских героев, таких как Маккавеи, Бар-Кохба. <...> По слухам, он одобрял идею основания еврейской республики в Крыму".[30]

Понятно, почему термин "антисемит" не применяется и к Торквемаде. Потому что этот крещеный еврей, фанатичный католик, безжалостно боролся при помощи возглавляемой им инквизиции не только против евреев, но и против всех видов еретиков: христиан-протестантов, мавров и других; так что назвать его антисемитом, — значит лишь сузить оценку его дьявольской исторической роли.

Что же касается Иосифа Флавия, то тут В. Едидович еще более явно пошел против еврейской науки.

Да, Флавий был сложной личностью. Палестинский еврей-интеллектуал I века нашей эры, участник двух восстаний против Рима, — в конце концов он стал другом римского императора и знаменитым историком. Критикуя отдельные моменты его биографии, в целом еврейские ученые отмечают тем не менее его несомненный еврейский патриотизм: "Во всех своих сочинениях он руководствуется желанием возвеличить свой народ; он рисует в светлых красках его древнюю историю; с апологической целью пишет и дальнейшую его историю..." [31]

Да, я тоже слышал иногда в частных разговорах это парадоксальное выражение "еврей-антисемит", — а может быть, даже и сам когда-нибудь употребил его для остроты разговора. Но одно дело — частный разговор, другое дело — печатное слово; на то и существует редактор, чтобы отделять базарные разговоры от публицистического языка политической трибуны, которой должно быть, по идее, каждое печатное издание. В. Едидовичу эти азбучные истины редакторской профессии, по-видимому, не известны.

 

Не подам им руки

Впервые в жизни я был удостоен целой кампании клеветы против меня в прессе, и это породило некоторые новые для меня проблемы. В частности, такую: около двух десятков не знакомых мне людей подло включились в кампанию клеветы против меня, и если мне придется когда-нибудь встретится с кем-то из них — а это вполне вероятно в Нью-Йорке, где я живу, — то я, естественно, не захочу подать ему руки; но проблема заключается в том, как это осуществить практически — ведь я даже не в состоянии запомнить их фамилии. И вот на такой случай я завел в своей записной книжке мой личный черный список (из 18-ти фамилий):

 

Едидович Владимир

Ребров В. (?)

Айзенштат Владимир

Аксельрод Игорь

Бобровский Пинхас

Вайнштейн Шолом

Галлонг Аарон

Гринштейн Александр[32]

Костовецкий Даниил

Малиевский Арнольд

Маринкин Д.

Мозес Л.

Опендик Владимир

Сосновец Аркадий

Хацкевич Аарон

Цейтель В.

Чечик Вульф

Шульман Леонид

 

МОЕ ОБРАЩЕНИЕ К НИМ:

Если кто-либо из упомянутых тут пересмотрел со временем свои взгляды и готов публично извиниться передо мной, — я готов, в свою очередь, подумать: могу ли я принять его извинения; и возможно, что при переиздании данной книжки я изыму его фамилию из этого черного списка.

 

 

Несостоявшаяся полемика

Первую подборку Д. Ярмолинец дал под заголовком "Несостоявшаяся полемика", имея в виду непубликацию моей статьи в "Форвертсе", — а лишь одностороннюю публикацию там статьи В. Реброва. Однако и после нескольких подборок в НРС и "Форвертсе" стало ясно, что полемика действительно не состоялась.

Недостаточный профессиональный уровень сотрудников русской редакции "Форвертса", а также их демагогическая позиция привели их к нескольким грубым ошибкам. Первой ошибкой было то, что они приняли меня за неопытного автора, которого надо снисходительно поучать: это начал В. Айзенштат в телефонном разговоре, а потом продолжил В. Едидович, опубликовав клеветническую статью В. Реброва. Во-вторых, не постеснялись пойти на явные подтасовки, приписывая мне то, чего я не говорил. В-третьих, не пожалели дорогой газетной площади для тенденциозно подобранных, чернящих меня читательских откликов. В-четвертых, примитивный — как с журналистской, так и с исторической точки зрения — уровень опубликованных против меня материалов дает возможность легко опровергнуть приведенные в них доводы. И, в-пятых, — самая главная их ошибка: объявили победителя конкурса статей против антисемитизма — антисемитом.

Если НРС объективно публиковало статьи как ЗА меня, так и ПРОТИВ, то "Форвертс", в откровенно тоталитарном стиле, — только ПРОТИВ. Но даже и объективность НРС оказалась относительной, поскольку часть читателей, опубликовавших там свои отзывы, явно пойдя на поводу у "Форвертса" (а может, и "организованные" этим еженедельником), отнюдь не полемизировали по предложенной мной теме проклятие евреев — энциклика Папы Римского, а подменили ее совсем другой темой: антисемит ли Арзунян — или, наоборот, еврейский националист?

Между тем, в преддверии ХХХ тысячелетия от р. Х. и все усугубляющейся опасности Конца Света от раздирающей человечество конфронтации, я продолжаю считать свою статью — не смотря на очернительские усилия "Форвертса" — особо актуальной.

В историческом смысле конфронтация между мной и руководимым В. Едидовичем "Форвертсом" сводится к тому, что этот еженельник, в своих идеологических установках, устремлен в прошлое, — а я в будущее.

Да, действительно, идеологическая неуступчивость иудаизма в последние два тысячелетия помогла ему выжить в невероятно трудных условиях изгнания. Однако за эти же два тысячелетия человечество сильно изменилось: многие старые проблемы навсегда канули в Лету, но зато появились многие новые; в наши дни идеологическая неуступчивость различных религий все больше сменяется их же идеологическим плюрализмом, а кто не понял это, — тот обречен оказаться на задворках истории.

Приведем простейший тест из области общечеловеческой этики.

Когда двое дерутся и подходит третий, чтобы разборонить их, — то, став между ними, он спрашивает каждого:

— Какие твои претензии к другому?

И после их ответов предлагает:

— Чтобы примирение между вами стало возможным, уступите каждый в чем-нибудь другому.

И вот один из них уступает, а другой отказывается уступить. На чьей стороне окажутся в таком случае симпатии зрителей? Ясно — на стороне уступившего.

В свете данного теста наглядно видно, как "зрители" — человечество ХХ века — воспринимают позиции иудаизма и христианства после их двухтысячелетней враждебности: христианство уступает (в виде энциклики Папы Римского), — а иудаизм категорически отказывается уступить (не признавая роковую позицию Синедриона). 

И тем не менее я убежден, что еврейский здравый смысл возьмет в конце концов верх над еврейским же упрямством — и иудаизм тоже уступит... Мне хотелось бы, чтобы это произошло еще при моей жизни.

 

Эдвиг Арзунян

 

 


[1] Книга эта уже опубликована, причем в двух вариантах: в первом — 744 стр., стоимость — $50; во втором, с подзаголовком избранные главы, — 350 стр, стоимость — $25. Многие главы книги посвящены разоблачению антисемитизма: “Антилогика антисемитизма”, “Провал Холокоста-2”, “Национальность моя и Жириновского” и др. Книгу можно заказать по телефону (212) 567-0534 или по интернетовскому адресу edvig@earthlink.net

[2] Надо сказать, что очернительские приемы у В. Едидовича и К° удивительно однообразны: сразу же после кампании против меня начав кампанию против Э. Тополя, в колонке редактора В. Едидович писал: “Вчитайтесь внимательно в текст письма Тополя. Вам не кажется, что замысел этого сочинения — провокация настолько крупная, что она просто не могла родиться в «писательской лаборатории» даже такого скандального автора, каким является Тополь? Сам масштаб провокации указывает на то, что Тополь выполнял крупный заказ” (“Форвертс”, 9-15 октября 1998)... В общем, сплошные “антисемитские заговоры”; а может быть, просто — клиническая мания преследования?

[3] Любопытно, что, опубликовав в своей газете этот пассаж о недостойности для профессионального журналиста участвовать в конкурсе статей, В. Едидович, вслед за мной, и сам стал одним из победителей того же конкурса, о чем не преминул сообщить в своем же еженедельнике — см.: “Форвертс”, 15-21 января 1999 года.

[4] В кн.: Поляков Л. “История антисемитизма”, пер. с фр. — Москва — Иерусалим, 1997, стр. 24; Л. Поляков — еврей, участник Нюрнбергского процесса, почетный директор программ Национального Центра научных исследований Франции.

[5] Электронная — означает: тиражируемая на компакт-дисках и по интернету.

[6] “Encarta”, 1998. — “Anti-Semitism”; пер. с англ. — автора.

[7] Римский император.

[8] Манин Е., “За что нас ненавидят?” — “Время и мы”, 1996, № 133, стр. 202.

[9] За освобождение “святых мест” Палестины от власти мусульман.

[10] Поляков Л., стр. 210.

[11] Во времена Лжедмитриев І и ІІ (1605-1613).

[12] Поляков Л., стр. 360.

[13] Там же, стр. 115.

[14] В православии владыкой принято называть епископа.

[15] “Правослвная богословская энциклопедия”, т. 5. — Петербург, 1904, стр. 563-565.

[16] В оккупированном немцами городе Острог.

[17] Кердман Б., “Вопреки приказу «геморалиссимуса»“. — НРС, 16-17 января 1999.

[18] “Краткая еврейская энциклопедия”, т. 1. — Иерусалим, 1976, стр. 142.

[19] Там же, т. 3, стр. 717.

[20] Стихотворение “Молитва”. — В кн.: Рудой Ной, “Исповедь мишени”, Нью-Йорк, изд-во “Киев”, 1997, стр. 139.

[21] “Краткая еврейская энциклопедия”, т. 3. — Иерусалим, 1986, стр 717.

[22] Там же, т. 2, стр 201.

[23] Zohar ІІІ. 282a (Ră΄jă mehěmnă). — In: Dalman Gustaf, “Jesus Christ in the Talmud”, Midrash, Zohar. — New York, 1973, p. 40.; пер. с англ. — автора.

[24] “Краткая еврейская энциклопедия”, т. 1. — Иерусалим, 1976, стр. 141.

[25] Позже “Форвертс” навесил ярлык антисемита и на известного писателя-еврея Э. Тополя.

[26] Стихотворение “Сретенье”. — В кн.: “Евангелие русских поэтов”. — М., Издание Льва Тимофеева, 1994. — стр. 43.

[27] Стихотворение “Дурные дни”. — В кн.: Пастернак Б.,“Стихотворения и поэмы в двух томах”, т. 2. — М., Советский писатель, 1990. — стр. 82.

[28] “Форвертс”, 18 — 22 октября 1998; фотография данной статьи использована в дизайне обложки данной книги.

[29] ГОСЕТ — ГОСударственный Еврейский Те­атр.

[30] “Краткая еврейская энциклопедия, т. 4. — Еврейский университет в Иерусалиме, Иерусалим, 1988.

[31] “Еврейская энциклопедия” Брокгауза и Ефрона, т. 15. — М., Терра, 1991.

[32] В отличие от остальных господ из этого списка, А. Гринштейн, мой давний знакомый по Одессе, ничего не опу­бликовал против меня, — но зато обругал меня по телефону. В то время, как десятки других моих друзей-евреев, а также и неевреев выразили как по телефону, так и при личных встречах свою солидарность со мной и возмущение клеветнической кампанией “Форвертса”, А. Гринштейн, не зная оригинала моей статьи “За что прокляты евреи?”, тем не менее солидаризировался с клеветниками, — так что и ему я отныне не подам руки.